Отче, здравствуйте! Последнее время я очень сильно начал сомневаться в своем религиозном чувстве. По каким-то совершенно внутренним причинам сознательный атеизм мне кажется сейчас в моей жизни наиболее разумным, естественным, что ли... До этого я пережил какой-то примерно полугодовой период сомнения во всем этом, с некоторым налетом агностицизма, можно сказать. Чтобы быть нравственным человеком, не обязательно придерживаться религии как мировоззрения. Нравственность возникает там, как мне внутренне ощущается, где есть граница совести, где я могу провести грань: плохо — хорошо, в том числе для меня конкретно. Меня по-прежнему интересуют вопросы духовной жизни, но теперь это становится каким-то умственным собирательством, а не практическим «деланием». Вместе с тем, я отмечаю в себе то, что я перестал быть твердым, утратил силу воли. Мне проще сказать «да», мне проще себе что-то разрешить. Но я и не вижу в этом проблемы. Я не вижу необходимости ограничивать себя в том, что не выходит за мои внутренне ощущаемые границы нормального. Однако, почему же я обращаюсь к вам? Может быть, в силу инерции. А может потому, что во мне появляется какое-то внутренне осознание: моя жизнь идет неправильно, я строю ее на каком-то шатком, ложном основании. Я не могу искусственным путем вернуть себе тот духовный настрой, который ощущал год, два назад. Но при этом во мне сидит желание изменяться к лучшему... Но так соблазнителен вариант чисто светского, нецерковного, атеистического понимания мира... Вопрос мой скорее о том, откуда появляется в человеке на определенном этапе его жизни, внешне вполне благополучном, притом на фоне регулярного участия в богослужении, чтения литературы и т.п. — вот это чувство, что этот путь ошибочен? Почему так легко принять материалистическую парадигму? И о чем говорит вот эта внутренняя потребность в духовном? Понимаю, вы скажете, что это вот такое внутреннее сознание Божества, живущее в каждом человеке; внутреннее ощущение Бога. Но, отче, есть ли иные доводы, особенно в области рассудка, к исправлению вектора этой ситуации именно в сторону церкви?

Антон

Отвечает иеродиакон Савва:
Здравствуйте, Антон.
Мне кажется, Вы очень правильно ощущаете, что строите жизнь на шатком основании. Нравственность не существует без Бога. Апостол Павел говорит, что если бы не было заповеди от Бога, мы бы не знали, что такое грех. Если бы Бог не сказал «Не убей!», мы бы и не знали, что нельзя убивать. Об этом другими словами сказал Ф. М. Достоевский: «Если Бога нет, то все дозволено». Действительно, если Бога нет, то единственным критерием нравственности для меня становлюсь я сам. Вам может казаться, что совесть Вам всегда подскажет, что такое хорошо, а что такое плохо. Но на самом деле, если нет внешнего критерия, человек с легкостью передвигает для себя границы дозволенного. Не сразу передвигает, а понемногу. Если же Священное Писание и заповеди Божии для человека авторитет, если человек регулярно исповедуется, то границы дозволенного намного сложнее подвинуть.
Вы не описали свой путь к Богу и Церкви. Рискну предположить, что Вы пережили некий приход к Богу и Церкви. Может быть, Вы были вне Церкви раньше, или ходили в Церковь чисто механически. Но потом пережили осознанное обращение к Богу. Святые Отцы говорят, что новоначальному дается так называемая «призывающая благодать», когда новоначальный без особого труда над собой ощущает Божие присутствие в своей жизни, ощущает присутствие Божие в молитве и т.п. Такая благодать дается человеку для того, чтобы он почувствовал вкус к духовной жизни, почувствовал любовь к Богу. Потом призывающая благодать понемногу отходит, и человеку нужно постоянством в молитве и в делании заповедей доказывать себе самому, что он на стороне Бога, что он всем сердцем выбрал добро и Бога. Вот мне кажется, у Вас наступил такой этап. Вы оказались к нему несколько не готовым. Может быть, я не прав, не настаиваю, что все именно так. Сказал то, что мне показалось важным. Помощи Вам Божией!